О конфискации имущества в борьбе с коррупцией

Сама тема коррупции, как и противодействие ей, сегодня как никогда актуальна не только с позиции права, но и с эко­номической, политической и даже социальной точек зрений.

Доказательством тому служит большое количество научных трудов, диссертаций по экономическим, политическим и со­циальным наукам. Вклад в борьбу с коррупцией вносят как законодатели, принимающие законы о противодействии кор­рупции, так и сами должностные лица как исполнительных органов власти, так и местного самоуправления, принимаю­щие указы и постановления о противодействии коррупции, которые прямо предписывают в случае факта допущения со­вершения коррупционного преступления принимать меры по предупреждению и противодействию коррупции. В подобных указах и постановлениях речь идет о мерах дисциплинарного характера, ибо меры уголовного характера в случае соверше­ния коррупционного преступления принимаются только пра­воохранительными органами. Более того, в Указе Президента РФ от 01.04.2016 № 147 «О Национальном плане противодей­ствия коррупции на 2016 — 2017 годы» прямо сказано, что ин­ституты гражданского общества должны активно вести работу по формированию в обществе нетерпимого отношения к кор­рупционному поведению должностных лиц. Наконец, при­нятие в 2008 году Федерального закона «О противодействии коррупции» и в 2012 году Федерального закона «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» окончательно позволяет окончательно сделать вывод о появлении новой отрасли пра­ва в отечественной доктрине — антикоррупционного права, предметом которого являются правовые и организационные отношения по предупреждению коррупции и борьбы с ней, минимизации и/или ликвидации последствий коррупцион­ных преступлений.

Легальное определение коррупции закреплено в ФЗ «О противодействии коррупции», согласно которому под коррупцией следует понимать любое злоупотребление служеб­ным положением, дача взятки, получение взятки, злоупо­требление полномочиями, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование должностным лицом своего долж­ностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества для себя или для третьих лиц. Иными слова­ми, здесь коррупция рассматривается в узком смысле, где кор­рупция — это, прежде всего, явление, при котором должност-

противодействии коррупции, например, чиновник обязан предо­ставлять сведения о своих доходах, расходах и об имуществе, бо­лее того обязательно размещение соответствующих сведений на официальном сайте соответствующего органа государственной власти; также чиновнику запрещено владеть иностранными акти­вами, получать в связи с выполнением своих служебных обязан­ностей вознаграждения и подарки от физических и юридических лиц и т.д.

• Коррупция многогранна, поэтому существует множество опре­делений понятия коррупции. Например, в Справочном докумен­те ООН о международной борьбе с коррупцией коррупция — это «злоупотребление государственной властью для получения вы­год в личных целях». В Кодексе поведения должностного лица по поддержанию правопорядка, принятого Генеральной ассамблеей ООН в декабре 1979 г., коррупция определена как «злоупотребле­ние служебным положением для достижения личной или груп­повой выгоды, а также незаконное получение государственными служащими выгоды в связи с занимаемым служебным положе­нием». В Толковом словаре русского языка Ожегова «коррупция — моральное разложение должностных лиц и политиков, выра­жающееся в незаконном обогащении, взяточничестве, хищении и срастании с мафиозными структурами». В «Кратком словаре иностранных слов» коррупция толкуется как «подкупаемость и продажность государственных чиновников, должностных лиц, а также общественных и политических деятелей». Конвенция ООН против коррупции 2003 года под коррупцией понимает следую­щие незаконные действия: подкуп должностных лиц; подкуп ино­странных должностных лиц и должностных лиц международных организаций; хищение, неправомерное присвоение или иное не­целевое использование имущества должностным лицом; злоупо­требление служебным положением для получения неоправдан­ных личных выгод в результате неофициального использования официального статуса; незаконное обогащение.

В широком смысле слова сущность коррупции представ­ляется как такое использование должностным лицом своего служебного положения (полномочий, статуса и/или автори­тета) в своих частных интересах, которое наносит ущерб зна­чимым политическим, экономическим, социальным, мораль­но-этическим и иным интересам и ценностям государства и общества и вовлекает в коррупционные отношения других людей (организации), формируя устойчивую систему корруп­ционных связей. Здесь коррупционные отношения насильно втягивают в свою орбиту все общество. Коррупция в широ­ком смысле не ограничивается только должностными лица­ми государственных органов власти и органов местного само­управления, а распространяется и на частный сектор, бизнес, профессиональные союзы и политические партии, церковь, спортивные, благотворительные организации. Поэтому кор­рупция может не вести к прямому нарушению закона, но всегда проявляется в использовании служебного положения вопреки общественному интересу ради личной выгоды. По­этому сегодня общественный интерес к проблеме коррупции как никогда высок. Ее природа, причины и последствия, анти­коррупционные меры являются предметом незатихающих споров среди политиков, государственных деятелей, журнали­стов и населения. Стратегией национальной безопасности РФ коррупция отнесена к одной из угроз национальной безопас­ности страны.

Международная неправительственная организация по исследованию коррупции в государственном секторе Transparency International по своей методике рассчитала Ин­декс восприятия коррупции за 2015 год, согласно которому государствами с низким уровнем коррупции были признаны скандинавские страны (Швеция, Финляндия, Дания), которые набрали из 100 возможных по 89, 90, 91 баллов и заняли в рей­тинге третье, второе и первое место соответственно. Также к числу стран с наименьшим уровнем коррупции относятся: Но­вая Зеландия, Нидерланды, Норвегия, Швейцария, Сингапур, Канада, Германия. Россия в этом рейтинге набрала 29 баллов и заняла 119 место. Соседствует в этом рейтинге по уровню кор­рупции наша страна с Азербайджаном, Казахстаном, Украи­ной, Танзанией, Мадагаскаром, Пакистаном и Гватемалой. То, что Россия застряла в нижней части рейтинга, отрицательно сказывается не только на уровне инвестиционной привлека­тельности страны и перспективах экономического роста, но и на доверии граждан к стремлению должностных лиц реально противодействовать коррупции.

Важно отметить, что правоохранительные органы практи­чески не располагают достоверными статистическими данны­ми относительно количества коррупционных преступлений. Зачастую относительно полноценные данные об уровне кор­рупции можно получить от общественных организаций, ак­тивно занимающихся подобным вопросом. Так, к началу 2014 года фондом «Общественное мнение» по заказу Министерства экономического развития было проведено социологическое исследование среди 70 субъектов РФ на предмет уровня кор­рупции. Отмечено, что наиболее высокий уровень корруп­ции наблюдается в Южном федеральном округе, особенно в Краснодарском крае. Более половины респондентов (опрошено было 17,5 тыс. человек) подтвердили, что не единожды попадали в коррупционную ситуацию с органами власти. По сферам взяточничества наиболее популярной оказалась обра­зовательная сфера, далее — Госавтоинспекция и уклонение от призыва в армию[4]. В 2014 году отмечалось снижение корруп­ционных показателей на 6,6%, однако они по-прежнему ока­зываются достаточно высокими[5]. Сказываются громкие дела о коррупционном поведении чиновников[6], среди резонансных дел можно вспомнить дело Оборонсервиса, дело о хищении средств, направленных на строительство космодрома «Восточ­ный», дело бывшего главы республики Коми Вячеслава Гай- зера, дело бывшего губернатора Сахалина Александра Хоро- шавина, у которого в ходе обыска дома обнаружили 1 млрд рублей, дело о хищении чиновниками Минкультуры средств, выделенных на реставрацию объектов культурного наследия.

Исходя из этого, как видим, коррупцию в России в силу разросшегося объема невозможно победить только импера­тивными нормами уголовного права, хотя без них, безуслов­но, невозможно эффективно противодействовать коррупции. Решить эту насущную проблему России, по нашему мнению, способен такой универсальный межотраслевой институт как конфискация имущества, эффективная именно за совершение коррупционного преступления. Сегодня этот институт при­меним как при уголовном преследовании должностного лица за совершение коррупционного преступления (в данном слу­чае конфискация имущества как иная мера уголовно-правово­го характера), так и в случаях, когда нет уголовного преследо­вания, даже когда нет коррупционного состава преступления, но в силу специального указания в законе должностное лицо ограничено в части приобретения некоторого имущества, сто­имость которого превышает размер официального дохода та­кого должностного лица (здесь конфискация имущества как реакция общества и государства на недопущение обогащения за счет использования должностным лицом своего служебно­го положения).

Конфискация предполагает принудительное безвозмезд­ное изъятие и обращение в собственность государства имуще­ства осужденного на основании обвинительного приговора суда. Конфискация имеет сходство с наказанием в том, что она представляет собой меру государственного принуждения, назначаемую по приговору суда, и, по сути, конфискация как иная мера уголовно-правового характера ничем не отличается от конфискации как наказания. В то же время, конфискация в уголовном законодательстве направлена в основном на то имущество, которым виновный владеет незаконно, выступая дополнительным способом разрешения уголовно-правового конфликта; кроме того, ее назначение является факультатив­ным и зависит от усмотрения суда.

В отличие от уголовной, гражданско-правовая кон­фискация имеет своей целью не уголовное преследование лица, совершившее коррупционное преступление, а на­правлено на недопущения его обогащения. Поэтому конфи­скация в данном случае рассматривается как один из слу­чаев принудительного изъятия имущества у должностного лица, в случаях, предусмотренных Федеральным законом «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих госу­дарственные должности, и иных лиц их доходам», таких как земельных участков, других объектов недвижимости, транс­портных средств, ценных бумаг, акций, иного имущества, в отношении которых должностным лицом не представлены сведения, подтверждающих законность приобретения этого имущества.

Институт конфискации имущества должно воспри­ниматься обществом как наказание, но не в юридическом уголовно-правовом смысле, а в смысле лишения этого имущества и восстановления имущественного равенства и имущественного уравнивания должностных лиц и осталь­ных членов общества. Еще в Русской правде этот инсти­тут был предусмотрен как наказание в целях возмещения убытков, понесенных потерпевшей стороной в результа­те имущественного посягательства (конокрадство, кража, поджог). Однако, как отмечает Э.В. Мартыненко, «если она являлась достаточно «выгодным» видом наказания, так как способствовала пополнению бюджета потерпев­шего, а потом и государства, то с течением времени роль конфискации становится второстепенной, и она выполняет функции дополнительного наказания». УК СССР 1922 года и УК РСФСР 1926 года предусматривали возможность при­соединять конфискацию имущества к любому наказанию и за любое преступление. Данная мера применялась как дополнительное наказание не только к лишению свободы, но и к наказаниям, не связанным с ним. Из действующе­го УК РФ 1996 года конфискация имущества Федеральным законом от 08.12.2003 № 169-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации, а также о признании утратившими силу законодательных актов РСФСР» как вид наказания была исключена. Данное решение поделило юридическое сообщество на противни­ков и сторонников отмены конфискации. Многими специ­алистами высказывалось мнение, что исключение конфи­скации имущества ослабляет профилактические функции уголовного права. Другие юристы-правоведы высказывали мнение, «что отмена конфискации — это уступка олигар­хам, позволяющая им сохранить преступно нажитое иму­щество». Затем, более двух лет конфискации имущества не существовало. Сложившаяся ситуация привела к тому, что Россия нарушила положения ряда международных согла­шений в сфере противодействия коррупции: Конвенцию Организации стран экономического сотрудничества и раз­вития о борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных деловых операций, Конвенцию Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, Конвенцию Совета Европы о гражданско­правовой ответственности за коррупцию, Конвенцию ООН против коррупции. Например, в соответствии со ст. 20 Конвенции ООН против коррупции при условии соблю­дения своей конституции и основополагающих принципов своей правовой системы каждое государство-участник рас­сматривает возможность принятия таких законодательных и других мер, какие могут потребоваться, с тем чтобы при­знать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконное обогащение, т.е. зна­чительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать. Как видим, вопрос о ратификации ст. 20 Конвенции[7] сегодня в политической среде актуален как никогда, но не подлежит применению, так как в УК РФ нет отдельной статьи, предусматриваю­щей уголовную ответственность за незаконное обогащение должностных лиц, обязанных представлять сведения о сво­их доходах и расходах.

Однако действующий УК РФ все же предусматривает кон­фискацию имущества в результате незаконного обогащения. Правда она ограничена в пределах объекта коррупционного преступления — конфискации подлежит только имущество, полученное в результате совершения коррупционного престу­пления. Например, если должностное лицо получает взятку (ст. 290 УК РФ), то в качестве меры уголовно-правового харак­тера конфискации подлежит всего лишь предмет взятки (т.е. то имущество, которое и служило взяткой). Еще одним недо­статком УК РФ в качестве закона, предусматривающего меры противодействия коррупции, по нашему мнению, является то, что УК РФ предусматривает конфискацию имущества не по всем коррупционным преступлениям — в частности, данная мера не распространяется на статьи 159 со всеми примечания­ми к ней и 160 УК РФ. А ведь именно по этим статьям полежит ответственности должностное лицо, совершивший коррупци­онное преступление в виде хищение государственных средств, в результате чего наносится материальный ущерб не только государству (ущерб в виде опустошения государственной каз­ны), но и обществу, для нужд и/или реализации каких-нибудь социальных проектов эти государственные средства и выделя­лись.

Федеральным законом от 27.07.2006 № 153-ФЗ «О внесе­нии изменений в отдельные законодательные акты Россий­ской Федерации в связи с принятием Закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму» кон­фискация имущества вновь была возвращена в Уголовный ко­декс РФ, причем ей теперь посвящена не одна статья, а целая глава (гл. 15.1 «Конфискация имущества»). Однако изменилась ее природа, поскольку законодатель представил конфискацию в ином виде — в виде иной меры уголовно-правового характера. Эти изменения в УК РФ были приняты научным сообществом неоднозначно. Противниками отмены конфискации имуще­ства и сторонниками ее сохранения в УК РФ выступали такие видные ученые в области уголовного права, как Н. Ф. Кузнецо­ва, В. В. Лунеев, Т. В. Непомнящая, Т. А. Бушуева, А. И. Коро- беев, П. А. Аветисян, А. В. Галахова, А. А. Жижиленко, Л. Л. Крутиков и др.

Академик и выдающийся советский и российский уче­ный в области уголовного права В. Н. Кудрявцев выступал за восстановление института «настоящей» конфискации, и она, как видим, была внесена в УК РФ, но в порочном виде. Мы со­гласны с В. Н. Кудрявцевым, который писал, что глава 15.1 УК РФ, посвященная конфискации, представляется совершенно нелогичной в том, что за совершение некоторых бытовых преступлений, которые должностными лицами ну никак не со­вершаются — конфискация возможна (ч. 2 ст. 105, ч. 2-4 ст. 111,

ч.  2 ст. 126, ст. 127.1, ст. 127.2, ст. 146, ст. 147 и др.), а за совер­шение многих преступлений против собственности и в сфере экономической деятельности, которые причиняют огромный материальный ущерб обществу и государству и где должност­ные лица могут выйти за рамки предоставленных им полно­мочий и закона (ст. 159, 159.1-159.6, 160 УК РФ и т.д.) — данная мера не предусмотрена.

Таким образом, эффективный контроль за доходами и расходами должностных лиц; декларирование имущества; совершенствование законодательства в части наложения до­полнительных ограничений и запретов должностных лиц и членов их семей занимать руководящие должности в коммер­ческих сферах; сокращение бюрократии и объема дискреци­онных полномочий должностных лиц; усиление антикорруп­ционной составляющей кадровой политики и контрольной деятельности; обеспечение свободы средств массовой инфор­мации; обеспечение гласного и справедливого разбиратель­ства дел в судах и вынесение справедливого решения, пред­усматривающих реальные наказания, в том числе реальное лишение имущества, в отношении которого у суда и следствия есть основания, что такое имущество приобретено на корруп­ционные доходы — все эти меры будут способствовать укрепле­нию публичного правопорядка в аппарате госуправления и искоренению коррупции в этой среде; в ином случае, как от­мечает Смагина А.В., при определенных условиях коррупция может и способна привести к появлению проблем, ставящих под сомнение само существование государства.

Представляется разумным действия законодателя по воз­ложению обязанности на должностного лица представлять сведения правомерности (законности) приобретения того или иного имущества. В СМИ подобную процедуру прозвали от­четом о доходах. Действительно, в силу закона должностное лицо обязано представлять сведения о своих расходах, а также о расходах своих супруги (супруга) и несовершеннолетних де­тей по каждой сделке по приобретению земельного участка, другого объекта недвижимости, транспортного средства, цен­ных бумаг, акций, если сумма сделки превышает общий доход данного лица и его супруги (супруга) за три последних года, предшествующих совершению сделки, и об ах по­лучения средств, за счет которых совершена сделка. Если это не будет сделано, то по иску прокурора (Генерального про­курора) и по решению суда такое имущество будет обращено в доход государства. Иными словами, у такого должностного лица конфискуют такое имущество в порядке гражданского судопроизводства. В международной практике такой инсти­тут известен под названием «конфискация in rem», которое применятся тогда, когда лицо по тем или иным причинам не­возможно привлечь к уголовной ответственности, но при этом имеются доказательства того, что имущество приобретено на коррупционные доходы. Автор предлагает такую конфиска­цию называть «гражданско-правовой», хотя Гражданский ко­декс РФ никак ее не именует, но раскрывает сущность — «обра­щение по решению суда в доход РФ имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством РФ о противодействии коррупции доказательства его приоб­ретения на законные доходы».

Как совершенно справедливо отмечает председатель «Группы государств против коррупции Совета Европы» Д. Кос, «… практика показывает, что наиболее эффективный инструмент борьбы со взяточничеством, то есть то, после чего брать взятку не хочется точно, — это конфискация нелегальных доходов. Таким образом, в дополнение к другим санкциям и мерам противодействия коррупции конфискация должна ак­тивно использоваться».

БАГАВУДИНОВ Шамиль Гаджимагомедович
аспирант Московского государственного университета путей сообщения им. Императора Николая II